Начало пути, о котором никто не догадывался

Имя Григория Кочура сегодня известно каждому, кто интересуется украинской культурой, литературой и историей перевода. Но мало кто знает, каким тернистым и почти кинематографическим был его жизненный путь. Родившийся 4 (17) ноября 1908 года в крестьянской семье в селе Феськовка Черниговской области, он мог бы остаться обычным сельским учителем. Но судьба распорядилась иначе: ему было суждено стать одним из величайших переводчиков Украины — и человеком, которого пытались сломать, но не смогли.

В Киеве он учился в Институте народного просвещения, где его наставником стал сам Николай Зеров — классик "расстрелянного возрождения", человек, прививший ему любовь к античности, строгой поэтике и глубокой мысли. Уже тогда Кочур выделялся среди студентов — скромный, ироничный, по-хорошему упрямый.

Невостребованный гений: университеты, которые он покинул, и диссертация, которую не защитил

До войны Кочур преподавал в пединститутах Тирасполя и Винницы. Он работал над диссертацией о творчестве французского поэта Верлена — это должно было стать его научным триумфом. Но грянула Вторая мировая. Наука отошла на второй план, как и вся культурная жизнь страны.

В 1943 году его арестовали вместе с женой. Причины? Как это часто бывало в сталинские времена — "антисоветская деятельность", хотя за этими словами прятались доносы, подозрения, атмосфера страха. Кочура отправили в лагерь под Интой, один из самых суровых северных лагерей ГУЛАГа. В этом аду он пробыл десять лет.

Инта: ад, где он писал стихи

Интинская тетрадь — пожалуй, один из самых трагических и в то же время вдохновляющих документов украинской поэзии ХХ века. В лагерных условиях, без книг, без света, без права на письмо, он всё равно творил. Стихи, запоминавшиеся наизусть, передаваемые товарищами по несчастью, как реликвии. Это не просто тексты — это голос сопротивления, память, внутренняя свобода, которой не смогли отнять ни мороз, ни надзиратели, ни пытки.

Он вышел из лагеря в 1953-м, после смерти Сталина. Реабилитирован — лишь в 1962 году. Девять лет — как будто он и не жил, и не существовал. Но именно после освобождения началась самая яркая и по-настоящему значимая часть его жизни.

Ирпень: точка сборки украинской интеллигенции

После лагеря он поселился в Ирпене — и вскоре его дом стал не просто жильем, а своеобразным университетом. Его называли "Ирпенским университетом", хотя за это не платили зарплату и не выдавали дипломов. Здесь читали стихи, спорили о литературе, обсуждали переводы. Здесь бывали Иван Дзюба, Лина Костенко, Васыль Симоненко, Вячеслав Чорновил — те, кто в будущем станет лицом украинского культурного и национального возрождения.

Кочур стал неформальным лидером украинских переводчиков. Его дом — центром морального сопротивления системе. Его мнение — весомее многих официальных рецензий. Он не строил карьеру, он просто был. И этого оказалось достаточно.

Судьбоносное письмо и пятнадцать лет молчания

В 1968 году Кочур подписал знаменитое "Письмо 139-ти" — обращение украинской интеллигенции против политических репрессий. Подпись стоила ему дорого: в 1973-м его исключили из Союза писателей Украины. Причина официальная — отказ дать показания против писателя Евгена Сверстюка. Неофициальная — верность совести.

С пятнадцатью годами молчания он справился так же, как с десятью годами лагеря: он продолжал переводить. Просто не публиковал. Его переводы хранились "в столе", его голос звучал среди друзей, но не на бумаге. Тогда он окончательно стал легендой.

Возвращение и признание

В 1988 году, на волне перестройки, Кочура восстановили в Союзе писателей. Тогда же начались его первые публичные выступления, поездки за границу, участие в конференциях. Ему было уже за восемьдесят, когда он впервые побывал в США, Польше, Чехии. Слово, которое он всю жизнь переводил, наконец, зазвучало и от его имени.

В 1995 году, уже посмертно, он был удостоен Государственной премии Украины имени Тараса Шевченко за книгу "Второй отголосок" — переводы, охватывающие 30 стран, 26 столетий и три континента. Имя Кочура окончательно вошло в пантеон украинской культуры.

Наследие, которое невозможно измерить

Сегодня в Ирпене работает музей Григория Кочура. Во Львовском университете — кафедра его имени. В 2008 году к его столетию выпущена почтовая марка. А с 2009 года в Украине вручается премия имени Григория Кочура за достижения в переводе.

Но всё это — лишь видимая часть айсберга. Настоящее наследие Кочура — это целая школа украинского перевода. Это внутренняя стойкость, которая вдохновляет. Это способность идти против системы, не предав себя. Это дом, в который собирались лучшие умы поколения, когда вся страна дышала страхом.

И если вы когда-нибудь читали Архилоха, Данте, Байрона, Верлена, Бодлера или Гёте — и читали их по-украински, возможно, это был именно Кочур. Голос свободы, прошедший через лагеря, запреты, унижения — и всё равно оставшийся чистым, как первое слово поэта.