Из Винницы — в будущее

Эль Давидович Майдельман родился в 1894 году в Виннице в бедной еврейской семье. Отец был кровельщиком, мать — портнихой, шившей женское бельё. Скромные доходы не помешали юному Элю мечтать о сложной инженерной профессии. С детства он отличался тягой к науке и языкам — уже в юности он свободно читал литературу на английском, немецком и французском. Этот фундамент сыграет ключевую роль в его будущей судьбе — как инженера, новатора и конструктора боевых машин.

Путь на «Красный Путиловец»

С конца 1920-х годов Эль Майдельман жил в Ленинграде и работал на заводе «Красный Путиловец», позже переименованном в Кировский. В 1933 году, когда предприятие получило приказ наладить массовое производство танков Т-28, именно Майдельман стал одним из главных организаторов технической реконструкции заводского цеха. Он не просто «обновлял оборудование» — он переосмысливал саму логику сборки.

Совместно с И. И. Орленко он превратил старый паровозный цех в высокотехнологичную зону сборки боевых машин. Были закуплены станки за границей, реорганизованы бригады, созданы монтажные линии. Уже к 1934 году завод выпускал танки с высокой скоростью и точностью. Инженеры западных стран дивились: СССР сделал технологический рывок, и заслуга в этом — на плечах людей вроде Майдельмана.

Война и эвакуация: завод № 100 и «планетарка»

Когда началась война, Кировский завод оказался в блокадном Ленинграде. Майдельман не покинул цехи даже тогда, когда город задыхался от голода и артобстрелов. Лишь в июле 1942 года вместе с заводом он был эвакуирован в Челябинск. Там, на заводе № 100, он стал главным инженером опытного производства.

В этот период под его руководством разрабатывался и испытывался планетарный механизм поворота танков. Это был прорыв: новая система резко улучшала маневренность, снижала нагрузку на рычаги и экономила топливо. Испытания танка КВ-1С с новым механизмом доказали его эффективность. Настоящая революция в танкостроении шла под звуки моторов и в тени морозных ангаров, и в ней было имя Майдельмана.

САУ-152 и момент, когда инженер упал в снег

В конце 1942 года на базе танка КВ-1С разрабатывалась новая самоходная артиллерийская установка — САУ-152. Она должна была стать ответом на немецкие «Тигры». Когда в январе 1943 года первый образец выехал на испытания, напряжение было ощутимо.

После пробного выстрела из гаубицы машина дернулась и откатилась — удар был настолько мощным, что Майдельман буквально упал в снег. Кто-то пошутил: «Вот и первая жертва!», но сам инженер встал с улыбкой. Он знал: эта самоходка будет спасать жизни на фронте — и это главное.

После войны: наука, книги и коммуналка

Вернувшись в Ленинград, Эль Давидович продолжил работу на Кировском заводе, а также начал преподавать теоретическую механику в Северо-Западном заочном политехническом институте. Его лекции, изданные в виде писем, до сих пор ценятся за ясность и научную строгость. Он стал автором нескольких учебников по теоретической механике и обработке металлов.

Несмотря на награды — два ордена Красной Звезды и статус заслуженного инженера, — Майдельман жил крайне скромно. До самой смерти он обитал в маленькой полуторокомнатной квартире с женой, дочерью, зятем и двумя внучками. Книги были его главным богатством. Он никогда не искал славы, но был уважаем в профессиональной среде.

Семья и трагедии эпохи

Судьба его семьи трагична и типична для XX века. Родителей убили нацисты — то ли расстреляли, то ли утопили в барже. Сестра и братья выжили, но были разбросаны по стране. Жена Эля, Мария Яковлевна, была дочерью киевского шахтовладельца, которого также убили коллаборационисты. Его дочь Ирина стала кандидатом технических наук, а зять — Анатолий Бронштейн — известным физиологом, изучавшим рецепторы обоняния.

Наследие незаметного героя

Эль Давидович Майдельман ушёл из жизни в 1968 году. Он не стал академиком, его не увековечили в названиях улиц. Но его чертежи лежали в основе танков, которые выигрывали войны. Его инженерные решения спасали топливо и жизни. Его лекции учили поколение советских механиков думать — а не просто выполнять.

Он — пример того, как история делается не громкими речами, а тихой и кропотливой работой в цехах и лабораториях. Если бы у СССР было больше таких «незаметных» гениев, как Эль Майдельман, возможно, и история страны сложилась бы иначе.