Исцелённый младенец, ставший художником

Александр Лукич Ротач появился на свет 19 (31) июля 1893 года в Ялте, в семье простого портового грузчика. Детство его начиналось драматично — до полутора лет он не мог ходить. Врачи разводили руками, пока семья не обратилась к знаменитому пастырю Иоанну Кронштадтскому. Тот внёс мальчика в алтарь, и вскоре произошло настоящее чудо — ребёнок начал поправляться.

Этот мистический эпизод стал первым поворотом судьбы будущего архитектора и художника. Уже в детстве Саша Ротач проявлял необычайный дар к рисованию, однако отец упорно настаивал на «серьёзной» профессии — флот или инженерия. Всё изменилось после вмешательства начальника ялтинского порта Делагерта, который увидел в мальчике талант и убедил отца не идти против его призвания.

Путь к искусству через Ливадию и столицу

Первые шаги в архитектуре Александр сделал около 1910 года, когда выполнял чертежи при строительстве Ливадийского дворца — будущей царской резиденции. Там он познакомился с архитектором Николаем Красновым, который стал его наставником.

Вдохновлённый этой практикой, в 1912 году Александр отправился в Санкт-Петербург, где начал получать образование, которое в итоге стало одним из самых разносторонних и фундаментальных в его поколении. Сначала он поступил в Центральное училище технического рисования, затем окончил Петербургскую Академию художеств и Политехнический институт. Обладая мощной академической базой, он начал уверенно двигаться по пути художника и архитектора.

Звезда 1930-х: популярный художник и исчезающие картины

В 1930-е годы имя Ротача было на слуху. Его акварели с изображением Крыма, Ленинграда, Павловска расходились с выставок почти моментально. Причём не всегда законным путём — картины исчезали прямо с экспозиций. Художник, впрочем, не обижался: «Значит, хорошо рисую!» — с иронией комментировал он. Эти слова стали крылатой фразой в петербургских художественных кругах.

Работы Ротача отличались удивительной точностью, эмоциональностью и архитектурной глубиной. Его кисть передавала не только облик улиц и дворцов, но и атмосферу ушедшей эпохи.

Репрессии, лагеря и возвращение к жизни

Но судьба не была милосердной к талантливому мастеру. В 1920-х годах он активно работал над проектами общественных зданий, в том числе ворот в городской парк и проектом зимнего театра на станции Славянка. Он создавал идеологические проекты: Совдеп, эскизы шалаша Ленина в Разливе, стал первым прорабом монумента вождю. За это последовала расплата — арест, репрессии и заключение.

Лишь в 1930-х годах Александр Лукич смог вернуться к жизни и снова заняться любимым делом. Он выжил, но не озлобился. Его энергия и талант снова нашли выход — теперь в деле реставрации.

Спаситель и возрождатель Петербурга

После Великой Отечественной войны Ротач стал ключевой фигурой в восстановлении архитектурных памятников Ленинграда. Его вклад в реставрацию объектов — поистине гигантский. Под его руководством восстанавливались:

Исаакиевский собор (1954–1963),

Петровские ворота (1951),

1-й Инженерный мост и Аларчин мост (1953–1959),

Львиный мост,

Мало-Калинкин и Ново-Калинкин мосты,

Конюшенные и Красный мосты через Мойку.

Он не просто восстанавливал утраченные элементы — он возвращал городу лицо, разрушенное войной и временем.

Наследие и память

Помимо архитектуры, Ротач оставил после себя и литературное наследие. Его книги о Монферране, Исаакиевском соборе и Александровской колонне стали неотъемлемой частью архитектурной библиографии. Он писал живо, точно и с огромной любовью к своему делу.

Даже спустя десятилетия после его смерти выставки Ротача продолжают вызывать интерес. В 2006 году в Невской куртине прошла экспозиция с его рисунками о наводнении 1924 года. Эти работы — не просто хроника, а эмоциональные документы эпохи.

Его произведения хранятся в фондах крупнейших музеев Санкт-Петербурга, включая особняк графа Румянцева. Имя Ротача неизменно ассоциируется с понятием культурного наследия города.