С Белополья — на вершину театрального Олимпа

Имя Дмитрия Семёновича Антоновича сегодня известно далеко не каждому. Но именно он стоял у истоков украинской профессиональной сцены, переживал репрессии 1930-х, учил будущих звёзд и олицетворял целую эпоху театрального искусства. Он родился 10 декабря 1889 года (по другим источникам — 1882-го) в провинциальном Белополье — месте, о котором мало кто слышал даже в начале XX века. Но именно оттуда вышел человек, который навсегда изменил украинскую театральную традицию.

Поступив в Киевский музыкально-драматический институт имени Лысенко, он стал первым выпускником с дипломом №1. Это уже само по себе символично — быть первым не только по документу, но и по призванию. В 1917 году, на фоне революционных потрясений, Антонович начал играть в Национальном образцовом театре, и уже через два года стал актёром знаменитого Первого театра УСР имени Тараса Шевченко.

Березиль, Курбас и смелый театр будущего

В 1920-х годах украинская культура переживала короткий, но яркий ренессанс. И Антонович оказался в самом его центре. Он работал бок о бок с Лесем Курбасом — режиссёром-революционером, преобразившим украинскую сцену. Сначала — в передвижной труппе «Кийдрамте», затем — в прославленном театре «Березиль».

Именно здесь, в «Березиле», актёр раскрыл свой талант в полной мере. Его роли отличались внутренней цельностью, мощной человечностью, поэтичностью. Антонович умел не просто играть — он проживал на сцене жизни людей, становился голосом их боли, надежды и достоинства. Он был не артистом ради оваций, а служителем театра в самом глубоком смысле.

Москва, репрессии и возвращение в Харьков

С 1923 по 1926 год он выступал в Москве в Первом русском рабочем театре. Это было время расширения горизонтов, профессионального роста. Но после переезда «Березиля» в Харьков, тогдашнюю столицу Украинской ССР, Антонович вернулся в родной коллектив. И именно в этом городе он провёл всю оставшуюся жизнь, несмотря на трудности, давление и даже разгром театра в 1933 году.

Многие тогда были уничтожены — физически, морально, профессионально. Но Антонович выстоял. Он остался в труппе и продолжал работать, несмотря на исчезновение Курбаса, несмотря на общий страх. Этот выбор — не просто акт профессионального мужества. Это был поступок гражданина, интеллигента, патриота своей сцены.

Артист, педагог, легенда

В послевоенные годы Антонович стал не только ведущим актёром, но и наставником. С 1946 года он преподавал в Харьковском театральном институте, передавая опыт новым поколениям артистов. С 1957 года — профессор. Его ученики не просто учились сценическому мастерству, они впитывали мировоззрение — гуманистическое, тонкое, наполненное уважением к зрителю.

Актёр оставил после себя не только сценические образы, но и книги. «Записки актёра» и «Воспоминания о Лесе Курбасе» — это редкие свидетельства того, каким был театр в его золотые и трагические времена.

Человек эпохи, голос народа

В 1948 году Антонович получил Сталинскую премию за роль Швиденко в спектакле «Генерал Ватутин», а спустя шесть лет стал Народным артистом СССР. Это признание было не просто формальностью — его действительно считали голосом народа, актёром с большой буквы.

На его счету десятки театральных ролей, каждая из которых стала событием: Гайдай в «Гибели эскадры», Максим Кривонос в «Богдане Хмельницком», Тихон в «Грозе», Отелло в трагедии Шекспира, Монтанелли в «Оводе». Его герои всегда были живыми, настоящими, не перегруженными пафосом, но глубоко человечными.

Он также снимался в знаковых фильмах, включая «Броненосец "Потёмкин"» — одной из величайших лент мировой киноистории. Пусть и в эпизоде, но его участие — ещё один штрих к портрету эпохи.

Последний поклон

Дмитрий Семёнович Антонович ушёл из жизни 8 февраля 1975 года в Харькове, где и был похоронен. На его надгробии выбиты даты: 10.12.1882 — 8.02.1975. Даже здесь — загадка с годом рождения. Но, быть может, в этом — символ: таких людей время не фиксирует точно, потому что они сами становятся частью времени.

Он прожил почти век, пережив революции, войны, репрессии, смену эпох. Но остался верен одному — сцене. А сцена, как известно, не прощает фальши. Антонович никогда не фальшивил. Именно поэтому его помнят и будут помнить те, кто ищет в искусстве правду.