От Немирова до Новгорода — путь поэта между двумя мирами

Мотл (Михаил Иосифович) Грувман родился 18 марта 1916 года в местечке Немиров Винницкой области — городе с глубокой еврейской культурой и трагичной историей. Судьба приготовила ему нелёгкий, но по-своему величественный путь — от тихих улиц родного местечка до страниц крупнейших советских литературных изданий. Он писал на идише — языке, который к концу XX века почти исчез с публичной сцены, но продолжал жить в его стихах, полных ностальгии, боли и удивительной светлой веры в жизнь.

Начав печататься ещё в 1930-е годы, Грувман стал одним из последних голосов еврейской поэзии в СССР, который звучал одновременно и скромно, и мощно. В его судьбе отразилась драма всего поколения еврейских интеллектуалов: он был, он творил, он жил — и остался почти неизвестным широкой публике. Почему так получилось?

Молодая гвардия идиш: первые шаги поэта

В 1930-х, когда культурная жизнь советских евреев ещё бурлила, Грувман начал публиковаться в таких еврейских газетах, как «Зайгрейт», «Юнге гвардие» и «Штерн». Он писал в периодических изданиях на идише, которые тогда служили не только трибуной для талантов, но и своеобразным островком еврейской идентичности, существующей в параллельной вселенной советского реализма.

Журнал «Форпост» стал для молодого поэта литературной школой, где оттачивалось его слово. Он быстро обрел авторитет среди читателей и коллег, благодаря искреннему, тёплому и вместе с тем не лишённому драматизма стилю.

Два языка — два мира

Грувман был одним из тех редких поэтов, кто писал не только на идише, но и переводил других авторов с русского на идиш. Его мастерству доверяли: он работал над стихами фронтовиков — С. Гудзенко, М. Дудина, М. Львова, Ю. Друниной. Эти переводы стали настоящим мостом между двумя поэтическими культурами, между трагедией войны и личной памятью, между идиш и русским языком.

Интересно, что и его собственные стихи активно переводились. Среди переводчиков — известные поэты: Вс. Азаров, Н. Грудинин, А. Кушнер, А. Чепуров. Грувман не просто переходил языковые границы — он стирал их. Благодаря этому его поэзия приобрела новую жизнь в сознании читателей, далёких от идиш, но близких к содержанию.

Метельные годы и жизнь, полная любви

За свою жизнь Мотл Грувман успел выпустить всего две книги. Первая, «Метельные годы» (1983), вышла на идише в московском издательстве «Советский писатель». Она стала итогом десятилетий творческих поисков и одновременно криком души, не желавшей мириться с исчезновением языка его детства.

Вторая — «В жизнь влюблён» (1986), увидела свет на русском языке в ленинградском «Лениздате». Это была уже попытка говорить с более широкой аудиторией — о любви, памяти, детстве, войне. Но даже в русских переводах угадывались ритмы идиша — мягкие, тёплые, с горечью между строк.

Грувман писал не ради славы — он писал потому, что не мог иначе. Его строки были голосом ушедшего поколения, которое пережило революцию, репрессии, войну и остались живыми лишь в книгах и воспоминаниях.

Последний аккорд — и тихая слава после смерти

Грувман ушёл из жизни 31 декабря 1988 года в Новгороде — городе, который стал его последним приютом. В том же году в ленинградском литературном журнале «Звезда» появилась репрезентативная подборка его стихов. Это была, по сути, его личная «лебединая песня». Время словно решило дать ему ещё один шанс быть услышанным.

Уже после смерти вышло собрание стихов «Живи и цвети», иллюстрированное народным художником России Михаилом Непомнящим. Это издание стало настоящим памятником поэту, чьё творчество до сих пор остаётся недооценённым.

Словенское море — поэтический гимн Ильменю

Одним из ярчайших образов в творчестве Грувмана стала поэма «Словенское море» — гимн озеру Ильмень, написанный на идише. В ней сочетается мифология, природа и культурный код, ускользающий от времени.

«Колышется Ильмень на вольном просторе,

Рыбацкие соймы вздымая легко...»

Эти строки словно возвращают нас в эпоху, когда язык идиш ещё звучал в домах, на улицах, в песнях. Грувман вложил в них всю свою любовь — к земле, к языку, к жизни.

Почему имя Мотла Грувмана стоит помнить сегодня

Мотл Грувман — это не просто поэт. Это — эпоха. Эпоха, пережившая тишину и забвение. Его судьба — иллюстрация того, как целое культурное пространство может исчезнуть почти без следа. Но стихи остаются.

И если мы сегодня вспоминаем его имя — значит, мост между прошлым и настоящим ещё не разрушен. Он всё ещё стоит — на тонких опорах строк, ритмов, эмоций. И именно за это Грувман заслуживает быть не просто строчкой в энциклопедии, а частью живого литературного наследия.